руки

Несколько осторожных движений пальцами. Не могу не наблюдать теперь за этими руками. Женщине, сидящей напротив меня, немногим  больше 40. Светло-каштановые волосы, собранные в небрежный хвост, лицо узкое, черты тонкие и очень изящные, будто у фарфоровой куклы. Губы яркие, ямочки на щеках. Брови широкие и ничуть не изменённой формы – два идеальных штриха цвета древесной коры над синими глазами. Морщинки предательски часто собираются в уголках глаз, когда она щурится от солнца или улыбается. Кожа светлая, но немного выжжена солнцем. Взгляд грустный и рассеянный, в глубине глаз тысяча вопросов, ответы на которые она не смогла получить. Слишком быстротечной для неё оказалась молодость, слишком большой груз пришлось взвалить на хрупкие женские плечи – всё это тёмными кругами отпечаталось под глазами. Но больше всего меня ужасали её руки. Они будто и не были частью её… Будто в собранной картинке пазла вдруг заменили нужные детали. Если общий образ этой женщины ещё можно было как-то изменить, оживить, распустив её волосы, подкрасив глаза, то руки…

Её тёмно-зелёное платье до колен, лодочки на устойчивом каблуке, сумка с лаковыми вставками и … руки, лежащие на этой сумке. Тёмные, с огрубевшей и шелушащейся кожей кисти, отёкшие пальцы с аккуратно остриженными ногтями, полные подушечки пальцев с темными полосами въевшегося сока какого-то растения или фрукта. Это были женские руки, уничтоженные, растоптанные неразделённым трудом: и женской, и мужской работой. Это были руки, некогда нежные с миндалевидными ногтями, которые качали младенца, готовили пищу, поддерживали чистоту и уют в доме, а также возделывающие землю, поддерживающие огонь, носящие тяжёлые сумки и не раз окровавленные от мозолей.

Перед глазами проносились все эти страшные картины «счастливой» жизни представительницы «слабого» пола.